– Он не сказал. Наверно, еще не время. А потом я должна еще потренироваться на приборе.
– Ты хочешь получить двадцать тысяч?
– А на что я должна жить? – вопросом на вопрос ответила Оксана.
– Ты их получишь.
– От кого?
– От меня. Но ты должна выполнить одну нашу задачу.
– Я уже поняла. Кого?
– Ты не догадываешься?
– Виктора Сергеевича? – Оксана не сводила с Кости глаз. – Тогда я денег не возьму. Я поклялась, что сделаю это. И я это сделаю!
Радиоумелец тщательно проверил кабинет на наличие «жучков», прошелся по телефонной проводке и, ничего опасного не обнаружив, покинул помещение. Кузьмичев распорядился вызвать к себе Старкова, запер дверь и, приказав никого не впускать, заявил своему заместителю:
– Срочно вызывай Германа, надо брать Сабура под жесткий контроль.
– Он вышел на Вахтанга? – не без удивления догадался Владимир.
– Точнее, Вахтанг вышел на него. Но это сути не меняет. Надо контролировать каждый его шаг.
– Но после разговора с Маргеладзе он захочет переговорить с тобой?
– Вот это самое и опасное. Там могут быть любые сюрпризы.
– Может, убрать его по пути к Вахтангу? Засада, стрельба в упор, мгновенная смерть.
– Если б все было так просто, мы бы тут с тобой уже не сидели. Нас убрали бы давно точно таким же способом, – засмеялся Кузьмичев. – Не та фигура.
– Наверно, – согласился Старков. – Хорошо, я даю команду Герману.
…Герман вел Сабура от самого его дома. Тот медленно и величественно плыл на своем антикварном автомобиле в юрком дорожном потоке, поэтому следовать за ним приходилось тоже неторопливо, без особого напряжения.
Сабур подрулил к офису Маргеладзе, долго и скрупулезно парковал свою неразворотливую махину, наконец выбрался из салона и направился к главному входу.
Герман пристроил свою машину на противоположной стороне улицы, достал из бардачка миниатюрный приборчик, надел наушники, какое-то время ушло на настройку, после чего он стал слушать разговор между Маргеладзе и Сабуром.
Коньяк, которым Вахтанг угощал дорогого гостя, был действительно классным и пился мягко.
– Значит, теперь давай по порядку, – поднял палец с перстнем Маргеладзе. Он с подчеркнутой таинственностью прошел к музыкальному центру, вставил кассету. – Слушай внимательно.
– Что это? – спросил Сабур.
– Услышишь. – Маргеладзе включил запись, стал наблюдать за гостем.
ГОЛОС КУЗЬМЫ: Теперь давай по порядку. Откуда идет товар?
ГОЛОС САБУРА: С Запада.
ГОЛОС КУЗЬМЫ. Брест?
ГОЛОС САБУРА: Тебе опять все сразу и выложить?
ГОЛОС КУЗЬМЫ: Но я же должен заряжать людей?
ГОЛОС САБУРА: Брест.
ГОЛОС КУЗЬМЫ: Сколько товара?
ГОЛОС САБУРА: За десять лимонов зашкалит.
Сабур удивленно уставился на Маргеладзе.
– Это я с Кузьмой базарю!
– Правильно, дорогой, – похвалил Вахтанг. – Какие еще вопросы возникают у тебя?
– Кто записал базар?
– Правильный вопрос. Но сначала вопрос встречный, дорогой Сабур. Ты когда-нибудь трахал проститутку по имени Милка Цыпкина?
– Задолбали меня этой Цыпкиной!
– Ты ее трахал? – не отставал Вахтанг.
– Ну не было такого… Не трахал! Да и вообще, при чем тут она? – возмутился Сабур. – Насчет товара я договаривался с Кузьмой!
– Молодец! – хлопнул его по плечу Маргеладзе. – Ай, молодец! Значит, кто писал ваш базар?
Тот с недоверием посмотрел на него, полувопросительно произнес:
– Кузьма?
Вахтанг снова поднял палец.
– Это не я сказал. Это сказал ты, Сабур! Кузьма записывал!
Сабур не врубался.
– А к тебе кассета как попала?
– Купился. Как фраер купился. Они, падлы, подослали эту сучку… проститутку Цыпкину… и я за штуку взял это фуфло.
– Почему фуфло? – возмутился гость. – Товарто действительно шел!
– Правильно, товар шел, – склонился к нему Маргеладзе, спокойно объяснил: – А Кузьма задвинул информацию ментам. Развел нас как дешевок!
Сабур как после похмелья помотал головой, не веря в услышанное.
– А почему на мой товар вышли твои люди?!
– Виноват! И готов нести ответ! Хотел урвать лишку за твой счет. Не вышло! Кто раскрывает рот на чужое, всегда давится. Вот моих людей ментура и зацапала.
– Сука… Ну сука коцаная… – все еще не мог поверить в услышанное Сабур. – Круто развел! – Он взял Вахтанга за куртку, придвинул к себе. – Но ведь от тюряги он меня спас. Не ты, он! Даже бабки под залог помог достать! Зачем?
– А ты не понимаешь? – Маргеладзе хитро смотрел на него. – В тюряге хрен тебя достанешь. А на воле замочить тебя – все равно что клопа раздавить!
– Меня как клопа? А вот это уже ниже пупка! Знаешь, что ниже пупка растет?
– Про мой бизнес с вояками ты сказал кузьмичевскому адвокату? – спокойно спросил Вахтанг.
– Я.
– Знаешь, что его замочили?
– Знаю.
– Я замочил. По-другому нельзя было. Обнаглел адвокат, да еще и «хвоста» за собой притащил… Но тут важно другое. Все грузы – оружие, боеприпасы, – которые идут на Кавказ, тормозятся спецами. Тормозятся четко, в самых неожиданных точках.
– Думаешь, тоже Кузьма?
– Не думаю – знаю.
– Он что, двухстволка? И нашим, и ихним?
– Страшнее. Одностволка. Он же еще и в политику лезет. А залезет, хрен вообще его достанешь…
Так, сучара, хитро всех разводит, что остается только одно решение.
– Я это сделаю, – решительно и мрачно заявил Сабур.
– Нет, – возразил Вахтанг. – Это мы сделаем вдвоем… Но не сегодня и не завтра. Через неделю будет два года, как убили моего брата. Постоим над его могилой, подумаем, поплачем. А потом зарежем барана. Принесем его в жертву Господу Богу.
В комнату неожиданно вошел Важа, остановился на пороге.
– Чего? – недовольно спросил Маргеладзе.
– Есть плохая новость, Вахтанг, – сказал тот.
– Козел, всегда приходишь с какой-нибудь гадостью… Что такое?
– Шалва пропал. Звонили из Сибирска – менты отпустили, и он куда-то сгинул.
Вахтанг помолчал, печально вздохнул, посмотрел на Сабура.
– Знаешь, что такое родственники, которых должен кормить и терпеть? Стихийное бедствие. Самое страшное стихийное бедствие! – Перевел взгляд на Важу. – Ищите! Хоть живой, хоть мертвый – он мне нужен. И про ипподром не забывай.
Сергей и Старков слушали записанный разговор Маргеладзе и Сабура.
ГОЛОС САБУРА: А к тебе кассета как попала?
ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ: Купился. Как фраер купился. Они, падлы, подослали эту сучку… проститутку Цыпкину… и я за штуку взял это фуфло.
ГОЛОС САБУРА: Почему фуфло? Товар-то действительно шел.
ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ. Правильно, товар шел. А Кузьма задвинул информацию ментам. Развел нас как дешевок.
ГОЛОС САБУРА. А почему на мой товар вышли твои люди?!
ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ. Виноват! И готов нести ответ! Хотел урвать лишку за твой счет. Не вышло! Кто раскрывает рот на чужое, всегда давится. Вот моих людей ментура и зацапала.
ГОЛОС САБУРА. Сука… Ну сука коцаная… Круто развел! Но ведь от тюряги он меня спас. Не ты, он! Даже бабки под залог помог достать! Зачем?
ГОЛОС МАРГЕЛАДЗЕ. А ты не понимаешь? В тюряге хрен тебя достанешь. А на воле замочить тебя – все равно что клопа раздавить!
– А ведь Вахтанг прав, – засмеялся Старков. – В тюряге хрен бы мы его достали.
– Тут все ясно, они дали нам неделю, – прервал его Сергей. – Сейчас меня больше беспокоит зусловское движение. Герман установил там камеру?
– Установил. Камера пишет, а вытащить пленку пока невозможно.
– Почему?
– Там у них круглосуточное дежурство. Не устраивать же новый потоп!
– Сколько человек погибло в Сибирске во время погрома?
– Официально – двое. Неофициально – двадцать два. Из них пять милиционеров.
– Антон запись прислал?
– Да, она уже у Василия Петровича.
– Когда съезд «Великой России»?
– Через месяц.
Кузьмичев улыбнулся:
– А у меня через час встреча с Юрием Ивановичем.
Юрий Иванович был непривычно сдержанным и даже жестким. Он не прикоснулся к еде, смотрел на Сергея внимательно и вопрошающе.
– Вам не кажется странным, что всегда инициатором наших встреч являюсь я?
Кузьмичев улыбнулся:
– Это похоже на милую семейную размолвку.
– Я серьезно. Иногда мне начинает казаться, что я задаюсь вашими проблемами больше, чем вы сами.
– Например, какими?
– Например, вашими отношениями с Зусловым.
Сергей удивленно вскинул брови.
– Их у меня нет.
– Это вам кажется, – возразил Юрий Иванович. – В правительстве существует четкое представление о том, что именно с вашей помощью мы должны решить проблему «Великой России».
